Исследования учёными проводились не за свой счёт, а их финансировали американские государственные учреждения. Вопрос кто конкретно отдавал распоряжения и подписывал финансирование остаётся открытым, наиболее практичный способ отследить кому это было нужно, это следовать старому проверенному способу: «follow to money».
Деньги всегда оставляют след, который указывает на тех, кому это было нужно и не редко позволяют понять причины действий. Прежде чем исследовать, кто и за что платил, нам придётся разобраться в политических решениях в области вирусологии, касательно США, как ведущей державы по созданию биолабораторий по всему миру.
Политика вирусологии
Незадолго до выхода вышеобозначенных статей в журнале Nature, в октябре 2014 года Правительство США ввело мораторий на федеральное финансирование особо опасных исследований по вирусам, вызывающим ОРВИ, грипп и MERS-CoV. Обратим внимание, что речь идёт исключительно о федеральном финансировании. Разберёмся кто участвовал в программе финансирования исследований и что могло заставить американские власти принять такое решение.
Ключевую роль в принятии таких мер сыграло Министерство здравоохранения и социальных служб США (англ. United States Department of Health and Human Services, HHS) — федеральный исполнительный департамент США. Основная цель деятельности — охрана здоровья всех американцев и предоставление основных социальных услуг. А также Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний (NIAID) который являлся одним из 27 институтов и центров, которые составляют Национальные институты здоровья (NIH).
Миссия NIAID заключалась и заключается в проведении основных и прикладных исследований, чтобы лучше понять, как лечить и предотвратить инфекционные, иммунологические и аллергические заболевания. NIAID имело свои лаборатории в штате Мэриленд и Монтане, и спонсировало проведение исследований учёными США и во всём мире. NIAID также работало в тесном сотрудничестве с партнерами в научных кругах, промышленности, правительстве и неправительственных организаций в многогранной и междисциплинарных усилий по решению возникающих проблем со здоровьем, таких как пандемия вируса H1N1/09. Объём работы достаточно высокий – даже на 2019 год насчитывалось около 300 лабораторий, который так или иначе являлись юрисдикцией вышеназванных организаций.
Причина ввода таких срочных мер, вероятно согласованных Президентом Бараком Обамой, по заявлению властей, заключалась в достаточно банальных вещах. Федеральные чиновники США обнаружили существенные нарушения биобезопасности в федеральных лабораториях, в том числе в тех, которые центры по контролю и профилактике заболеваний (CDC), которые регулируют некоторые лаборатории по биобезопасности, в том числе и максимального уровня защиты BSL-4. В частности, проверяющие обнаружили незадекларированные патогены, расположенные в небезопасных лабораториях, незащищенных работников, потенциально подверженные воздействию патогенов, а также сбои в утвержденных лабораторных внутренних документах и процедурах. Директор CDC заявил, что такие сбои в работе лабораторий CDC могут свидетельствовать о небрежности со стороны учёных, которые регулярно обращаются с опасными патогенами.
Как пример, можно привести следующее, в 2014 году Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) провело уборку для запланированного переезда в новый офис, сотни невостребованных флаконов с образцами вируса были обнаружены в картонной коробке в углу холодильной камеры. Шесть из них, оказалось, были пузырьками оспы. Никто не следил за ними, никто не знал, что они были там. В суматохе ученые положили материалы в коробку, запечатали ее прозрачной упаковочной лентой и отнесли в офис руководителя. Позже было обнаружено, что целостность одного флакона была нарушена — к счастью, не содержащего смертельный вирус.
В длинном отчёте о том, как произошел инцидент, FDA обнаружило постоянные, ужасающие недостатки в обращении с этими невероятно опасными материалами. Как правило именно человеческий фактор являлся роковым. Очень хорошо этот вопрос был освещён в замечательном материале Vox под заголовком «How deadly pathogens have escaped the lab — over and over again», вышедшем за год до объявления пандемии COVID-19. Читая данную статью, понимаешь насколько исследования находятся на грани смертельно опасной ошибки, которая может повлиять на тысячи и миллионы жизней людей по всей планете. Очевидно, такого рода отчёт и мог стать основанием для введения моратория, если, конечно, исходить из благожелательных намерений американских властей.
Суть моратория фактически сводилась к тому, что федеральные финансовые учреждения перестали выделять на исследования новые грантовые средства. Заявлялось, что и федеральные агентства дали указание своим подрядчикам прекратить исследовательскую работу, в том числе по проектам MERS-CoV. Кроме того, HHS поощряло на основании данного моратория независимых или полузависимых учёных к тому, чтобы те добровольно прекратили не федерально финансируемые исследования, связанные с усилением функции этих вирусов, до тех пор, пока не возникнут риски, а льготы для них (тех кто вёл такие опыты) стали рассматриваться более детально.
До сих пор масштабы и последствия введения федерального моратория США на исследования патогенов неясны общественности. Такие исследования в основном проводились именно по финансовым потокам HHS. Письма от имени NIAID о введении моратория были направлены в 2014 году по меньшей мере в 14 учреждений и касались всего 18 грантов или контрактов. Тем не менее, только NIAID выдала 1008 грантов, например, в 2013 финансовом году. Таким образом, воздействие моратория, скорее всего, было сконцентрировано в очень узкой области и касалось каких-то конкретных исследований и лабораторий, а возможно и конкретных учёных, кто превысил рамки своей компетенции в ходе исследований.
Фактически, мораторий позволял руководителю федерального агентства по финансированию освобождать от ответственности в каждом конкретном случае исследования, признанные срочными для общественного здравоохранения или национальной безопасности. Даже несмотря на слово «мораторий», каждое слово в официальном документе следует читать отдельно – «федеральные финансовые учреждения», «новые средства». То есть манёвров для чиновников было остановлено достаточно много. Ведь не все программы напрямую получали именно федеральное финансирование, какие-то средства шли от федерации, и напрямую не касались тех же исследований MERS-CoV, а уже нижестоящие учреждения и организации могли распорядиться средствами по своему усмотрению. По крайней мере юридические механизмы для таких манипуляций были сохранены, а также возможность проводить работы «по особым поручениям».
Как пример, всё та же статья от 12 ноября 2015 года, где Ральф Барик заявил буквально следующее:
Последнее исследование (относительно экспериментов по созданию химеры SHC014) уже проводилось до начала действия моратория в США, и Национальный институт здравоохранения США (NIH) разрешил его продолжить, пока оно рассматривалось агентством, говорит Ральф Барик, исследователь инфекционных заболеваний в Университете Северной Каролины в Чапел-Хилле, соавтор исследования. В конце концов NIH пришел к выводу, что эта работа не настолько рискованна, чтобы подпадать под мораторий, говорит он.
И в этом материале мы видим, как учёный, не сильно задумываясь о сказанном выдаёт и себя и власти США относительно реальных целей ввода моратория.
В итоге, вся эта затея больше походила, либо на перспективу урегулировать разросшуюся сеть учёных, проводящих опасные изыскания, что с учётом приведенного примера относительно опытов профессора Барика весьма сомнительно. Либо снять ответственность с федеральных властей в будущем, если произойдёт утечка опасных патогенов из лаборатории, а попутно успокоить общественность. Что и было успешно достигнуто властями США на тот период.
Очевидно, что по мнению самих учёных, вирусы SARS-CoV, MERS-CoV и созданная химера SHC014-MA15 взаимосвязаны между собой, как, возможно и вирус Нипах с ними (не обязательно в биологическом плане). Заболевания и расстройства вызванные SARS-CoV, MERS-CoV и вирус Нипах очень схожи с SARS CoV-2, и, вероятно, прототипом химерой SHC014. Сейчас ряд учёных и научных журналов пытаются минимизировать свои потери и ссылаются, например на такие обстоятельства как:
Группа американских исследователей решила разобраться, в самом ли деле химерный вирус 2015-го (SHC014-MA15) схож с коронавирусом 2019 года (SARS-CoV-2). Для этого они сравнили прародителя вируса 2015 года — вирус атипичной пневмонии — с нынешним коронавирусом. Оказалось, там различий больше, чем на пять тысяч нуклеотидов. В SARS-CoV-2 их всего-то 30 тысяч, то есть речь идет об очень большой разнице.
Но это утверждение не может вызвать доверие, а напротив, вызывает только недоумение, никто из учёного сообщества в публичном доступе не утверждал и не утверждает, что SHC014 (SHC014-MA15) является нынешним вирусом SARS-CoV-2. Всё это сделано для отвода глаз от сути и предмета тех статей 2015 года, поскольку слишком много учёные сообщили информации не для всех.
Поэтому можно утверждать, что именно исследования по изучению химерного SHC014 могли привести к появлению (или созданию и не обязательно сугубо искусственным путём) нового коронавируса SARS-CoV-2. Который, естественно, не может являться SHC014 как таковым. К этому же призывает опять же банальная логика рассуждения, а не голословные утверждения учёных. И политики, и учёные обязаны в такой ситуации обосновать и доказать, что дальнейших исследований SHC014 (SHC014-MA15) не происходило в реальности, и делать это не голословно, тогда получится, что в своих заявлениях обманывал общественность Ральф Барик. Кому верить, пока вопрос открытый.
Политика вирусологии — 2
Не прошло и четырех лет с 2014 года, как Правительство США кардинально изменило курс. В 2016 году был избран Президентом США одиозный мульти миллиардер Дональд Трамп. И именно спустя полтора года после его избрания Джин снова был выпущен из бутылки, по крайне мере для публики. 28 марта 2018 года английская газета Daily Mail опубликовала статью под названием «Ban on funding for ‘super pathogen’ experiments lifted despite fears they could be used for bioterror attacks or accidentally cause a pandemic» («Запрет на финансирование экспериментов с «суперпатогенами» снят, несмотря на опасения, что они могут быть использованы для биотерроризма или случайно вызвать пандемию»).
В статье указано, что в 2014 года, при президенте Бараке Обаме, запрет который ввёл Белый дом, охватывал федеральное финансирование любых новых так называемых экспериментов «gain-of-function» (доминантно-негативные мутации, изменяют свойства белковых субъединиц таким образом, что они оказывают повреждающее действие на жизнеспособность или функционирование экспрессирующих типов клеток), которые усиливают такие патогенные микроорганизмы, как птичий грипп и ОРВИ, поскольку последовала серия нарушений техники безопасности в федеральных лабораториях, связанных с сибирской язвой и птичьим гриппом (что конкретно произошло, в материале не указано). Возросшие опасения, что лабораторно усиленные патогены могут быть использованы для biowarfare (войны с применением биологического оружия).
Как пишет газета, проблема исследования «gain-of-function», заключается в том, что, хотя эта работа может дать полезную информацию о том, как патоген может естественным образом эволюционировать и стать более смертоносным, лабораторно усиленные патогены могут быть использованы для биологической войны или биотерроризма, если они попадут в чужие руки. Тем не менее, как указано в материале, Национальный институт здравоохранения США (NIH) заявил, что такая работа важна для того, чтобы помочь учёным понять и разработать эффективные контрмеры «против быстро развивающихся патогенов, которые представляют угрозу общественному здоровью».
Директор NIH доктор Фрэнсис Коллинз (он лоббировал снятие запрета и продолжение опытов и их финансирования властями США) сообщил в своем заявлении, что запрет на финансирование был снят после того, как Министерство здравоохранения и социальных служб выпустило рамочную программу для руководства решениями по работе, связанной с усиленными патогенами, которые потенциально могут вызвать пандемию. Итак, мы видим ссылку на первое лицо, которое имело самое непосредственное отношение к бюрократии, которая занималось вопросами возобновления исследований опасных вирусов. Хотя, сказать, что оно прекратилось сложно, но еще вероятнее, что прекращение финансирования других учёных, сильно оголило те исключительные проекты, которые власти США продолжили финансировать с 2014 по 2016 годы. То есть сокрыть разработку новых особо опасных вирусов в череде различных исследований стало очень сложно.
Справка: Фрэнсис С. Коллинз, доктор медицины, доктор философии был назначен 16-м директором Национального института здравоохранения (NIH) президентом Бараком Обамой и утвержден Сенатом. Он был приведен к присяге 17 августа 2009 года. 6 июня 2017 года президент Дональд Трамп объявил о своем выборе доктора Коллинза для продолжения работы в качестве директора NIH. В этой роли доктор Коллинз курирует работу крупнейшего сторонника биомедицинских исследований в мире, охватывающих весь спектр от фундаментальных до клинических исследований.
В этой же статье есть ссылка на учёного, который оправдывает действия NIH. Доктор Сэм Стэнли, президент Университета Стоун-Брук и председатель Национального Научного консультативного совета по биобезопасности, который дал рекомендации по новой политике, отметил, что самые смертоносные патогены в мире развиваются естественным путем. Он заявил, что необходимы исследования, чтобы понять и предотвратить разрушительные пандемии, такие как пандемия испанского гриппа 1918-1919 годов, которая унесла жизни около 50 миллионов человек.
Я считаю, что природа является абсолютным биотеррористом, и мы должны сделать все возможное, чтобы оставаться на шаг впереди», — сказал Стэнли в электронном письме, добавив: «фундаментальные исследования этих агентов лабораториями, которые показали, что они могут безопасно выполнять эту работу, являются ключом к глобальной безопасности.
Заключения таких вот учёных, как доктор Стэнли были положены в основу заключений для бюрократии о необходимости возобновления федерального финансирования исследований патогенов, в том числе особо опасных, как в США, так и в любой точке мира. При президентстве г-на Стэнли в Университете Стоун Брук его финансировал американский Фонда Саймонса.
Решение о возобновлении финансирования, безусловно, было согласовано с администрацией Дональда Трампа, несмотря на многочисленные публикации в англоязычных СМИ по вопросу возможных рисков такого шага. Иными словами, вопрос был действительно серьёзным и дискуссионным, но решение было принято фактически в одностороннем порядке и в решительно короткие сроки. Здесь, конечно, следует выяснять кто конкретно и когда принимал решения, какие комиссии работали над возобновлением работы по патогенам, если такое вообще имело место быть, и к чему была спешка по принятию документа. А также какую роль во всем этом сыграл лично Дональд Трамп и его администрация.
Автор А. Серёгин / Март — Апрель 2020 / Россия
Яндекс Zen — COVID: Игры в Бога и Дьявола. Политика вирусологии
Продолжение: COVID: Игры в Бога и Дьявола. Часть III. Следуй за грантами — Казахский след